عَنِ الْمِقْدَامِ بْنِ شُرَيْحٍ، عَنْ أَبِيهِ، قَالَ: سَأَلْتُ عَائِشَةَ عَنِ الْبَدَاوَةِ، فَقَالَتْ: كَانَ رَسُولُ اللَّهِ صَلَّى اللَّهُ عَلَيْهِ وَسَلَّمَ يَبْدُو إِلَى هَذِهِ التِّلاَعِ، وَإِنَّهُ أَرَادَ الْبَدَاوَةَ مَرَّةً فَأَرْسَلَ إِلَيَّ نَاقَةً مُحَرَّمَةً مِنْ إِبِلِ الصَّدَقَةِ، فَقَالَ لِي: يَا عَائِشَةُ، ارْفَقِي فَإِنَّ الرِّفْقَ لَمْ يَكُنْ فِي شَيْءٍ قَطُّ إِلاَّ زَانَهُ، وَلاَ نُزِعَ مِنْ شَيْءٍ قَطُّ إِلاَّ شَانَهُ.
Аль-Микдам ибн Шурайх передаёт со слов своего отца: «Я спросил ‘Аишу, да будет доволен ею Аллах, о путешествиях в пустыню, и она сказала: “Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, ездил к этим холмам. Однажды он отправился туда снова и послал ко мне необъезженную верблюдицу из числа верблюдов, собранных в качестве закята, и сказал мне: ‹О ‘Аиша! Проявляй мягкость, ибо мягкость непременно украшает всё, в чём присутствует, а всё, что её лишено, становится безобразным›”».